Неточные совпадения
Вот почему Петр Петрович положил, по приезде в Петербург, немедленно разузнать, в чем дело, и если надо, то на всякий случай забежать вперед и заискать у «молодых
поколений наших».
— В самом серьезном, так сказать, в самой сущности дела, — подхватил Петр Петрович, как бы обрадовавшись вопросу. — Я, видите ли, уже десять лет не посещал Петербурга. Все эти
наши новости, реформы, идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы видеть яснее и видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые
поколения наши. И признаюсь: порадовался…
Прикомандировался же он к прогрессу и к «молодым
поколениям нашим» — по страсти.
—
Наш фабричный котел еще мало вместителен, и долго придется ждать, когда он, переварив русского мужика в пролетария, сделает его восприимчивым к вопросам государственной важности… Вполне естественно, что ваше
поколение, богатое волею к жизни, склоняется к методам активного воздействия на реакцию…
Он сам, этот мрачный и закрытый человек, с тем милым простодушием, которое он черт знает откуда брал (точно из кармана), когда видел, что это необходимо, — он сам говорил мне, что тогда он был весьма «глупым молодым щенком» и не то что сентиментальным, а так, только что прочел «Антона Горемыку» и «Полиньку Сакс» — две литературные вещи, имевшие необъятное цивилизующее влияние на тогдашнее подрастающее
поколение наше.
Замечу кстати, что прежде, в довольно недавнее прошлое, всего лишь
поколение назад, этих интересных юношей можно было и не столь жалеть, ибо в те времена они почти всегда кончали тем, что с успехом примыкали впоследствии к
нашему высшему культурному слою и сливались с ним в одно целое.
— Там это было действительно так, а у нас получается противоположный результат:
наша политика относительно заводов вместо развития промышленности создала целое
поколение государственных нищих, которые, лежа на неисчислимых сокровищах, едва пропитывают себя милостыней. Результат получился как раз обратный: вместо развития горной промышленности мы загородили ей дорогу чудовищной монополией.
Это несмываемый позор, о котором с содроганием будут вспоминать будущие
поколения наряду с воспоминанием о героических подвигах русской армии, о самоотверженной деятельности
наших общественных организаций.
Факт этот истинный, и надо думать, что в
нашей русской жизни, в два или три последние
поколения, таких или однородных с ним фактов происходило немало.
Наше историческое призвание,
наше деяние в том и состоит, что мы
нашим разочарованием,
нашим страданием доходим до смирения и покорности перед истиной и избавляем от этих скорбей следующие
поколения.
После
нашей истории, шедшей вслед за сунгуровской, и до истории Петрашевского прошло спокойно пятнадцать лет, именно те пятнадцать, от которых едва начинает оправляться Россия и от которых сломились два
поколения: старое, потерявшееся в буйстве, и молодое, отравленное с детства, которого квёлых представителей мы теперь видим.
Странная вещь, что почти все
наши грезы оканчивались Сибирью или казнью и почти никогда — торжеством, неужели это русский склад фантазии или отражение Петербурга с пятью виселицами и каторжной работой на юном
поколении?
Кто учтет влияние этой роковой автоматической птицы на жизнь и судьбы
поколений, проходящих строй за строем через
наши средние школы…
В этом отношении совесть его всегда была непоколебимо спокойна, и когда я теперь думаю об этом, то мне становится ясна основная разница в настроении честных людей того
поколения с настроением
наших дней.
Гаев. Да… Это вещь… (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в
поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.
Не дивлюсь, что древний треух на Виргилия надет ломоносовским покроем; но желал бы я, чтобы Омир между нами не в ямбах явился, но в стихах, подобных его, — ексаметрах, — и Костров, хотя не стихотворец, а переводчик, сделал бы эпоху в
нашем стихосложении, ускорив шествие самой поэзии целым
поколением.
Все
наши здешние обоего пола и разных
поколений здравствуют. Трубецкому, после его падения спеленанному, наконец, развязали руку, но еще он не действует ею. Все вас приветствуют.
— На
наше место вырастет
поколение: мы удобрим ему почву, мы польем ее кровью, — яростно сказал Бычков и захохотал.
— Иван Иванович? — в один голос сказали все трое. — Да мы все трое ученики его… Он воспитал три
поколения донцов. Кто не знает
нашего любимого учителя!.. Инспектор реального училища! Теперь на пенсии!
— Messieurs, последнее слово этого дела — есть всепрощение. Я, отживший старик, я объявляю торжественно, что дух жизни веет по-прежнему и живая сила не иссякла в молодом
поколении. Энтузиазм современной юности так же чист и светел, как и
наших времен. Произошло лишь одно: перемещение целей, замещение одной красоты другою! Все недоумение лишь в том, что прекраснее: Шекспир или сапоги, Рафаэль или петролей?
Вообще говоря, если осмелюсь выразить и мое мнение в таком щекотливом деле, все эти
наши господа таланты средней руки, принимаемые, по обыкновению, при жизни их чуть не за гениев, — не только исчезают чуть не бесследно и как-то вдруг из памяти людей, когда умирают, но случается, что даже и при жизни их, чуть лишь подрастет новое
поколение, сменяющее то, при котором они действовали, — забываются и пренебрегаются всеми непостижимо скоро.
Бесспорно, что и он некоторое время принадлежал к знаменитой плеяде иных прославленных деятелей
нашего прошедшего
поколения, и одно время, — впрочем, всего только одну самую маленькую минуточку, — его имя многими тогдашними торопившимися людьми произносилось чуть не наряду с именами Чаадаева, Белинского, Грановского и только что начинавшего тогда за границей Герцена.
Да поможет бог и нам изгладить из сердец
наших последние следы того страшного времени, влияние которого, как наследственная болезнь, еще долго потом переходило в жизнь
нашу от
поколения к
поколению.
Приветствуя вас от лица
нашего молодого
поколения, я могу прибавить одно: приветствие это есть дань сердца, которую, ваше превосходительство, можете принять со всею безопасностью.
Англичанка-то
наша… нет, этого хамова
поколения ничем не облагородишь: ни искры благодарности, ничего!.. я отогрела змею на груди своей!» Элиза Августовна была в положении одного моего знакомого чиновника, который, всю жизнь успешно плутовав, подал в отставку, будучи уверен, что его некем заменить; подал в отставку, чтоб остаться на службе, — и получил отставку: обманывая целый век, он кончил тем, что обманул самого себя.
В Москве есть особая varietas [разновидность (лат.).] рода человеческого; мы говорим о тех полубогатых дворянских домах, которых обитатели совершенно сошли со сцены и скромно проживают целыми
поколениями по разным переулкам; однообразный порядок и какое-то затаенное озлобление против всего нового составляет главный характер обитателей этих домов, глубоко стоящих на дворе, с покривившимися колоннами и нечистыми сенями; они воображают себя представителями
нашего национального быта, потому что им «квас нужен, как воздух», потому что они в санях ездят, как в карете, берут за собой двух лакеев и целый год живут на запасах, привозимых из Пензы и Симбирска.
Много лет спустя, будучи на турецкой войне, среди кубанцев-пластунов, я слыхал эту интереснейшую легенду, переходившую у них из
поколения в
поколение, подтверждающую пребывание в Сечи Лжедимитрия: когда на коронацию Димитрия, рассказывали старики кубанцы, прибыли
наши запорожцы почетными гостями, то их расположили возле самого Красного крыльца, откуда выходил царь. Ему подвели коня, а рядом поставили скамейку, с которой царь, поддерживаемый боярами, должен был садиться.
Тот, кому не случалось проезжать ими, с ужасом представляет себе непроницаемую глубину этих диких пустынь, сыпучие пески, поросшие мхом и частым ельником непроходимые болота, мрачные поляны, устланные целыми
поколениями исполинских сосен, которые породились, взросли и истлевали на тех же самых местах, где некогда возвышались их прежние, современные векам, прародители; одним словом, и в
наше время многие воображают Муромские леса
— Шайка русских разбойников или толпа польской лагерной челяди ничего не доказывают. Нет, Алексей: я уважаю храбрых и благородных поляков. Придет время, вспомнят и они, что в их жилах течет кровь
наших предков, славян; быть может, внуки
наши обнимут поляков, как родных братьев, и два сильнейшие
поколения древних владык всего севера сольются в один великий и непобедимый народ!
Следя пристальнее за этой мыслью, всматриваясь в нее дольше и глубже, замечаешь, что это стремление к новому, более естественному устройству отношений заключает в себе сущность всего, что мы называем прогрессом, составляет прямую задачу
нашего развития, поглощает всю работу новых
поколений.
— Я верю, следующим
поколениям будет легче и видней; к их услугам будет
наш опыт.
— Я собрал бы остатки моей истерзанной души и вместе с кровью сердца плюнул бы в рожи
нашей интеллигенции, чер-рт ее побери! Я б им сказал: «Букашки! вы, лучший сок моей страны! Факт вашего бытия оплачен кровью и слезами десятков
поколений русских людей! О! гниды! Как вы дорого стоите своей стране! Что же вы делаете для нее? Превратили ли вы слезы прошлого в перлы? Что дали вы жизни? Что сделали? Позволили победить себя? Что делаете? Позволяете издеваться над собой…»
Сама Ольга Федотовна была очень расстроена событием, которое совершилось в
нашем семействе и грозило лечь черным пятном на
наше доброе имя, поэтому она хоть и жалела меня, но не хотела со мною много разговаривать, вероятно потому, что и меня, как молоденькую девочку, считали ответственною за все грехи молодого
поколения.
Мы могли расходиться, даже враждовать в старые годы, когда еще много жизни оставалось впереди; но теперь, когда толпа редеет вокруг нас, когда новые
поколения идут мимо нас, к не
нашим целям, нам надобно крепко держаться друг за друга.
Такие отношения неминуемо должны отражаться на нравах молодого
поколения пишущих, и поэтому я нисколько не удивляюсь, что в тех новинках, какие приобрела в последние десять — пятнадцать лет
наша изящная словесность, герои пьют много водки, а героини недостаточно целомудренны.
На
нашей уже памяти доживало
поколение художников, проводивших бульшую половину своей жизни в пьяном виде.
— Гм!
наша Маньхен попадает на историческую картину, которою будут восхищаться десятки тысяч людей… Бог знает, может быть даже и целые
поколения! — воскликнул весело Фридрих Фридрихович, оглядываясь на Маню, которая только повернулась на ногах и опять стояла на том месте, не сводя глаз с Истомина.
Не совсем, быть может, соответствовало бы характеру
нашего отвлеченного трактата вдаваться в подробное доказательство этого положения; поэтому скажем только, что красота каждого
поколения существует и должна существовать для этого самого
поколения; и нисколько не нарушает гармонии, нисколько не противно эстетическим потребностям этого
поколения, если красота его увядает вместе с ним, — у последующих будет своя, новая красота, и жаловаться тут некому и не на что.
— И почему вы полагаете, — закричал он, весь еще багровый от кашля, — что мы желаем завербовать вас в
наш лагерь? (Он выговорил Lager по-немецки.) Нисколько нам это не нужно, бардзо дзенкуем! [Премного благодарны! (польск.).] Вольному воля, спасенному спасение! А что касательно двух
поколений, то это точно: нам, старикам, с вами, молодыми, жить трудно, очень трудно!
Наши понятия ни в чем не согласны: ни в художестве, ни в жизни, ни даже в морали. Не правда ли, Сусанна Ивановна?
Наш дом был один из старых деревенских домов, в которых, уважая и любя одно другое, прожило несколько родственных
поколений.
Маменька на этом увещании не остановились. Они были одни из нежнейших маменек
нашего века, коих, правда, и теперь в новом
поколении можно бы найти тысячи, под другою только формою, но с теми же понятиями о пользах и выгодах любимчиков сынков
Вот почему мы сочли нужным так пространно и обстоятельно изложить
наши понятия о различии, какое мы делаем между прошлым и нынешним
поколением.
Мы не поклонники учения о безусловной и регулярной преемственности
поколений; но, вдумываясь в настоящее и в близкое прошедшее, мы не можем не заметить, что характер нового
поколения нашего должен дать ему в событиях совсем другую роль, нежели какую имело предыдущее.
Вообще молодое, действующее
поколение нашего времени не умеет блестеть и шуметь.
В самом деле, отвращение к животному инстинкту воспитывалось веками в сотнях
поколений, оно унаследовано мною с кровью и составляет часть моего существа, и если я теперь поэтизирую любовь, то не так же ли это естественно и необходимо в
наше время, как то, что мои ушные раковины неподвижны и что я не покрыт шерстью.
К сожалению, ваша теория воспитания для здоровья находит ещё многих представителей в отживающем
поколении провинциальных, степных бабушек, тётушек, нянюшек, которые встречают своего воспитанничка, приехавшего из университета, словами: «батюшка ты
наш! как тебя там измучили!
Пусть воспоминания того
поколения, которое возрастает теперь, представят
наше общество в лучшем свете, нежели в каком являются пред нами, в воспоминаниях правдивых современников, люди конца прошедшего столетия!..
Единственное объяснение той безумной жизни, противной сознанию лучших людей всех времен, которую ведут люди
нашего времени, в том, что молодые
поколения обучаются бесчисленным самым трудным предметам: о состоянии небесных тел, о состоянии земли за миллионы лет, о происхождении организмов и т. п., не обучаются они только тому одному, что всем и всегда нужно: тому, какой смысл человеческой жизни, как надо прожить ее, что думали об этом вопросе и как решили его мудрейшие люди всех веков.
А мы… мы только издали можем смотреть на нее, наблюдать ее, мучительно скорбеть о ней, о
нашей, пока еще несчастной родине и присоединять
наш горячий голос, но увы! только голос — к светлой благородной деятельности людей вашего
поколения.
В
нашей памяти живо было предание, передаваемое одним
поколением институток другому, о двух сестрах Неминых, находившихся в постоянной вражде между собою и не пожелавших помириться даже перед причастием, за что одну сверхъестественной силой оттолкнуло от Святой чаши, а другая не могла разжать конвульсивно сжавшегося рта. Так обе злые девочки и не были допущены к причастию.